Спектакль «Последний срок» по одноименной повести Валентина Распутина сыграл на сцене ДК «Дружба» городского округа Чехов Новосибирский классический театр. Представлением завершался первый Открытый фестиваль «Чехов и классический театр».
«Последний срок» Распутина – история простая, честная и суровая, как сибирская изба, в которой и происходит всё действие. Умирает старуха-мать, дохаживающий её младший сын рассылает телеграммы братьям и сёстрам, чтобы они приехали повидаться в последний раз. За годы разлуки между близкими родственниками возникла отчуждённость, она становится причиной разногласий и склок. Все конфликты детей, так или иначе, вскрываются на глазах у умирающей женщины.
Простоту и прямоту распутинского текста режиссёр спектакля Сергей Дубровин перенёс на сцену при помощи таких же простых и понятных приёмов. Реквизит подчёркнуто минимален. Чёрное полотно с белыми квадратами фоном – стена и окна. По центру – кровать старухи, простая занавесь (цвет голубой, Богородичный) отделяет её покои от гостиной (стол, четыре стула). Дровяной квадрат слева – баня, где, не прекращая, наливаются «беленькой» мужики.
- «Последний срок» – не модный спектакль. Он не модный по восприятию, здесь нет спецэффектов, – поясняет режиссёр Сергей Дубровин. – Но что такое настоящий театр? Настоящий, подлинный театр – это человеческие страсти, помыслы человеческой души, во что они выливаются, куда они летят и так далее. Помните, как говорил Константин Сергеевич Станиславский: «Расстелил коврик, вышел человек – вот тебе и театр». Театр – в актёре, а не в спецэффектах. Спецэффекты могут присутствовать, но это другой вид искусства.
Спорить с грандом бессмысленно, и всё же – осмелюсь заявить, что в спектакле есть один спецэффект, и это одно из главных его достоинств. Заключается оно в том, что сибирских жителей здесь играют сами сибиряки. Это позволяет в деталях воспроизвести особенности местного быта, стиля общения.
Рыхловатый Михаил (Алексей Кузнецов) разговаривает, словно вечно оправдываясь, с бабьими подвываниями, напоминая этим старшую сестру Варвару (Наталья Мастихина). Пружинистый, ухватистый Илья (Андрей Николаев) – наоборот, по любому поводу отстреливается короткими, односложными хохотками да присказками. Строгая горожанка Люся (Людмила Кузнецова) способна буквально распять не знающей возражений, стальной тирадой, но её голос заметно теплеет, стоит ей пуститься в воспоминания детства. То и дело звучат характерные диалектизмы – «омманываете», «чё ли», «дизентир» – именно так, как они и должны звучать.
А неспешный и негромкий, нараспев, словно церковная молитва, говор старухи Анны (Светлана Ивашкова) и вовсе завораживает – он переносит туда, в пространство вечной сибирской избы, без остатка.
Самые пронзительные моменты подчёркивает щемящая балалаечная трель. От происходящего на сцене можно получать наслаждение, даже закрыв глаза.
Увы, в полной мере погрузиться в звуковое полотно истории мешали то и дело раздающиеся в зале звонки мобильных телефонов…
Приходится согласиться с режиссёром Сергеем Дубровиным и тут: уровень воспитания нашего общества пока что остаётся крайне далёким от декларируемых идеалов.
- Нравственная составляющая в нашем обществе, к глубочайшему сожалению, не культивируется. Я уже не говорю о духовной [составляющей – ред.], я хотя бы о нравственности, об элементарной человеческой порядочности. Понятие стыда, совести – ушло на второе, третье, десятое место. Доминирует, простите за выражение, жлобство. Воинствующее жлобство сегодня вокруг нас. И это тупик, тупик не только страны – человечества. И если мы вовремя не одумаемся – я никакой не оракул, ничего не открываю, любой здравомыслящий человек скажет вам то же самое – это тупик. Тупик, всё, – убеждён Дубровин.
Режиссёр отвечал совсем на другой вопрос. Тот страшный вопрос, который задаёт и исходная повесть, и созданный полвека спустя по её мотивам спектакль.
Как же так выходит, что народ-богоносец, хранитель православной духовности и традиционных ценностей, в лице многих своих представителей утрачивает если не любовь, то, по крайней мере, уважение к своим старикам? И почему самыми близкими в итоге оказываются не родные люди, а чужая кровь?
Судя по тому, что наравне со звонками мобильных в зале всё чаще раздавалось и характерное хлюпанье носов, многие из присутствующих задали этот вопрос и себе лично.
__
Владимир КАРПОВ, специально для «Чехов Вид»
