Чеховский район известен не только местами, связанными с именем великого писателя. На территории этого муниципального образования расположены целые
три психиатрические больницы. Тем, кто видит стены подобных больниц лишь снаружи, внутренний мир «психушек» известен только по фильмам… Чаще, западным. То есть, неизвестен совсем. Заглянуть внутрь попытался наш корреспондент. Кирилл Буров пообщался с призывниками, которых направляют на обследование к психиатрам.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
«Серёжу комиссовали», – эта новость облетела район молниеносно. Вечером на следующий день он уже сидел в одном из подъездов с пацанами, которых не видел пять месяцев, и потягивал пиво. – Не ходите туда, – наставлял он присутствующих, подразумевая армию. – Только болячек лишних наберётесь. Самого Серёжу комиссовали после того, как он пролежал в госпитале больше, чем отслужил, и выплыло вдруг некое заболевание, с которым его и призывать-то, по сути, не должны были… Во всяком случае, так Серёга сам изложил случившееся. – На работу пойду устраиваться, в шараге восстановлюсь, – делился планами комиссованный. К слову, для тех, кто «не в теме», шарагами сегодня называют учащиеся свои училища и колледжи. Серёге вообще есть, что рассказать... Лет в двенадцать он остался без матери. А потом и без отца. Он привык терять. И к тому, что один – тоже. Перед тем, как призвать защищать Родину, военкомат направлял его на обследование – в «психушку» или «ПБ», как часто сокращают название «родного» заведения её частые клиенты. Серёга – нормальный, не «псих». Ну да, бывали мысли – вены себе порезать или с балкона шагнуть… Вот с такими мыслями аккурат и отправляют будущих бойцов в подобные заведения «провериться».«ВНУТРЕННИЕ ВОЙСКА»
«Здание больницы выглядело загадочным и ужасным одновременно. К тому же, периодически пробирали тихие и холодные страхи: чего ждать за этими дверями? К чему готовиться… Первым человеком, кого встретил внутри, оказалась медсестра. Она тут же повела в кабинет, где угрюмо и властно скомандовала: – Выворачивай карманы, доставай всё, что принёс с собой! «Может, лучше было в армию…», – мелькало в голове, пока шёл обыск, и всякие карманные вещи, включая мобильник, перекочёвывали куда-то… в «тайник». Потом пошли в четвёртое отделение. Показалось, что шли очень долго по лабиринту из какой-то очень страшной сказки, из которого без чьей- либо помощи никогда не найдёшь выхода. Тусклый свет… Облезлые стены и потолок… Крики и визги больничных обитателей, которых почему-то хочется назвать заключёнными, несмотря на то, что психиатрия давно у нас не принудительная. На входе в отделение сидела ещё одна медсестра, которая скрупулёзно записала мои данные в журнал, ещё раз проверила карманы на наличие запретных предметов и повела «на экскурсию» дальше. Если заткнуть уши, то на первый взгляд покажется, будто попал в самую обыкновенную больницу. Но не успел я сделать и пяти шагов, как из- под койки выпрыгнул лысый карлик…Встал напротив меня, выпучил косые безумные глаза и затараторил: – Ты принёс мою подушку? Где моя подушка? Медсестра отреагировала быстро: подскочила, дала карлику лёгкий подзатыльник и, послав его куда подальше, повела меня к свободной койке… «Вот тут ты будешь спать», – сказала она, уходя. Не успел я расстелить постель, как ко мне подошёл парень приблизительно моего возраста, в очках и с перебинтованным запястьем. – А ты к нам какими судьбами? – спросил он. – Да вот, военкомат послал на обследование, – немного подумав, ответил я. Слово за слово… выяснилось, что парень здесь «тоже косит» от армии, только в психушку попал он не от военкома, а прямо со службы, так как вскрыл вены в одном из нарядов. – Зачем ты это сделал? Дослужил бы уже до конца, – решил я посоветовать. – Да ну на... эту сраную армейку!!! Пробыв там несколько месяцев, понял, что нефиг в ней ловить! Лучше в психушке месяц поугорать, чем бегать по плацу! – взорвался мой компаньон. – Пошли покурим? – вдруг перевёл он разговор на другую тему. Я, конечно, согласился.ЖИВ, КУРИЛКА?
Мы пришли в курилку, которая оказалась больничным туалетом «по совместительству». Народу в нём оказалось много, человек пятнадцать. От дыма резало глаза и першило в горле. Тут же кто-то справлял свою нужду, не стесняясь окружающих… А один даже умудрился уснуть, сидя на унитазе. Мы закурили. Вдруг в «курилку» вбежала медсестра, криком оповестив: – Быстро выходим! Время приёма таблеток! Гудящая до этого толпа, как по команде, замолчала, и все двинулись к выходу. Сложилось впечатление, что пациенты боятся не послушаться «хозяйку», и за непослушание все могут получить наказание. Через несколько дней пребывания в «дурдоме» я уже разбирался в местном распорядке… В 7 утра – обход пациентов врачом, в 8 часов – завтрак, в 12 – обед, в 19 – ужин. Привыкать к больничной еде пришлось особо. В обед на второе часто давали картофельное пюре с рыбой. Но о том, что это картошка, можно было догадаться только по цвету, а рыба воняла так, как будто её срок годности истёк месяц назад, а то и более. Впрочем, приходилось довольствоваться тем, что дают. Через неделю я уже чувствовал себя здесь вполне спокойно и привык не только к режиму, но и к крикам душевнобольных людей. Смущали не явно сумасшедшие, а, напротив, те из больных, которые выглядели вполне адекватными и здоровыми и при этом попали сюда не через военкомат.ОФИЦЕР
Был такой и в нашем отделении. Его настоящее имя я не помню, только кличку. Даже врачи называли его Офицером. Я долго не мог понять, почему с Офицером мы общались теснее всего, потому что он умел и любил играть в карты и шахматы. И смысл прозвища раскрылся постепенно. Оказывается, во время нахождения советских войск в Афганистане его родственникам сообщили о том, что Офицер погиб во время штурма… А потом, когда через какое- то время он, живой, вернулся домой, его там не приняли… Я не знаю, каким образом он попал в больницу, но, вполне возможно, что это стало единственным выходом – не стать бродягой. Теперь у него есть крыша над головой, койка, завтрак, обед и ужин… и ему этого, видимо, достаточно. К концу подходила вторая неделя моего обитания в этом странном месте, оставался один день до конца… Меня вызвали на комиссию, которая принимала решение о моей дальнейшей судьбе – пойду ли я в армию или вернусь домой. Меня опять повели через длинные лабиринты психбольницы. Уже в последнюю комнату, где я побывал. Там сидели несколько человек… Они задали пару вопросов о том, не передумал ли я, о том, почему не хочу служить… В итоге не прошло и десяти минут, как они отправили меня домой.» Так для Серёги прошла первая часть «армии». Кирилл БУРОВ
