Рябины кудрявые, алые цветы…

В четвёртый раз накануне Дня Победы ветераны с молодёжью про­должили посадку Аллеи Памяти в Чехове. Двойной ряд именных дере­вьев в честь поколения победителей продлился ещё на десять рябинок, приближаясь к легендарному дубку – живому символу памяти о тех, кто не вернулся с полей сражения домой на бывшую Садковскую улицу. Напротив боевого мемориального тан­ка высится дуб. Растёт он с войны, вот уже более 70 лет. Посадил его у своего дома за день до отправки на фронт 15-сантиме­тровым ростком Вася Бучнев. Тогда здесь стояли деревянные дома. С войны парень не вернулся. Его отец был призван раньше сына, но и его возвращения в Лопасне не дождались. А мать умерла от болезни ещё до Победы. Оставшихся двоих детей отпра­вили в детдом. Их дальнейшая судьба неиз­вестна. А из соседнего дома война унесла жизни пяти человек... А дубочек растёт. Правда, и он оказался под угрозой. Когда строили здание районной администрации и сносили частный сектор, рубили и де­ревья. Дуб отстояли жители. С 2002 года около него обещали установить памятный знак, но… Пока в память о рядовом Васи­лии Бучневе на Аллее посажена рябина и установлена именная табличка. Семеро фронтовиков и тружеников тыла с гордостью в глазах сажали свои деревца лично. Мы познакомились с судь­бой некоторых из них. «Тутошний» Константин Павлович Митрофанов, оставшись с четырёх лет без отца, уже в 16 трудился на Венюков­ском механическом заводе. Осенью 1940- го был объявлен спецнабор в Подольский аэроклуб. Из Венюкова отправилась це­лая компания. Но медкомиссию прошли лишь трое. Хотя Костя выглядел слабее по сравнению с теми, кого отсеяли, а брали ребят лишь с 18 лет, ему удалось взять справку в сельсовете, приписав себе год. С января 41-го начались полёты на У-2. Однако паспорт он впервые по­казал, всячески оттягивая этот момент, лишь после самостоятельного вылета. Недоросля отчитали, но в клубе оста­вили. А в мае пришла повестка в школу истребителей. И хотя парень был ещё не­призывного возраста, но «даже не думал, что не должен идти». Группу отправили в Севастополь. 22 июня курсанты узнали о войне по бомбёжке и взрывам, а уж по­сле официально. В Крыму «в штыковую не ходил», но ловил диверсантов-ракет­чиков, обслуживал самолёты. Затем шко­лу перебросили под Сталинград. Победу же встретил рядовым. Комиссовавшись в 45-м году, снова вернулся на завод и от­работал на нём более полувека. Про ор­дена скромно умалчивает, хотя отмечен и в мирное время за рационализаторские изобретения. Вот уж правду говорят: «Не стяжайте награды! Они раздаются на не­бесах». На десятом десятке вознаграж­дён пятью правнуками и желает: «Не дай Бог увидеть то, что пришлось пережить нашему поколению». Татьяна Сергеевна Гришинова – воль­нонаёмная. Война вторглась в её жизнь в 16 лет. Войска шли через Торжок, откуда она родом. Немцы разбомбили всё кругом на 20 километров. Девушка с уцелевшими бойцами воинской части выехала на по­езде из мест, усеянных трупами. «Взяли девочкой, когда училась в парикмахерской. Войну проработала на передовой, в первом эшелоне парикмахером». Так и прошла Польшу, Литву, Минск, Восточную Прус­сию… Как и другой наш земляк – пол­ковник Алексей Константинович Лукьян­чиков, также участвовавший в посадке, – была на Белорусском фронте. Награжде­на за взятие Кёнигсберга, победу над Гер­манией и Японией. И всегда была рядом с мужем – командиром батальона. Когда на­чалась японская война, отправилась с ним и на Дальний Восток под командованием маршала Рокоссовского. Четыре года семья прожила в Китае, где суженый был помощ­ником военного коменданта. Там же в 1946 году у них родился первенец… Надежда Мелентьевна Тимохина, опуская в лунку саженец, зычно затянула: «Ой, рябина кудрявая». В 41-м по прика­зу 17-летней ушла на войну. Служила до 1946 года. И все эти годы была помощ­ником машиниста на паровозе. Проехала Латвию, Литву, Эстонию, Польшу… «Во­йна кончилась, думали – домой, а Япония напала на Китай, – вспоминает ветеран. – И поехали в Китай». 47 лет железнодо­рожницы прошли под стук колёс. В 2010 году участница войны переехала со Стол­бовой в Чехов – дали квартиру. «И никто внимания не обращает. Сама пошла по врачам. А на Столбовой ветеранов всегда на дому осматривали в марте – апреле», – сетует собеседница. Труженик тыла Анатолий Петрович Семёнов на фронт не попал. Когда страна встала на священный бой, ему было лишь 13 лет. Зато успел на заводе получить пя­тый разряд токаря до призыва в армию на 22-м году жизни. Попал на флот, где служили тогда пять лет «с переплатой». Прибыл в апреле, а срок службы начали отсчитывать лишь с нового года – «девять месяцев служили за компот». В «горле» Белого моря на тральщике моряк вылав­ливал подводные мины – эхо войны. На флоте знают: или мина тебя, или ты её. Ве­теран признаётся, что первое время было страшно, а после думал: «Не каждый день они взрываются, ну, и ладно». Сегодня он приравнен к участникам боевых действий. А ещё в этот день также на Аллее были обновлены прежние таблички, сно­ва пострадавшие от варваров… Звучали и предложения. Например, чтобы здесь появилась красная звезда, пропавшая с со­временных флагов, – ведь многие бойцы «легли под фанерной, но красной звездой». «Где сегодня серп и молот? Почему заме­нили знамёна? Где алый стяг Победы?», – спрашивают ветераны. А ещё прозвуча­ло пожелание указать сведения, на каких фронтах сражались участники войны. Из Лопасненского района ушли на фронт около 7 тысяч человек, вернулись меньше половины. Говорили и о том, как хорошо было бы увековечить имена всех погибших земляков на специальном пан­но, которое дополнило бы мемориальный комплекс. И на Стремиловском рубеже, по учётным данным, полегли порядка 300 человек, а местные краеведы подсчитали, что павших более 500. Пожилые участники акции сожалели об обидном несоответствии: блокадники Ленинграда есть, а города такого на кар­тах уже нет. Вот и Людмила Алексеевна Абрамова, чьё деревце пополнило Аллею Памяти, награждена медалью «За оборо­ну Ленинграда». И Сталинградская битва перевернула ход войны, но и этот город переименован. Да чего уж там, и страны- победительницы уже нет… И поэтому все встречи с молодёжью должны сводиться к тому, чтобы не дать провалиться и памяти в эту «историческую пропасть». Елена ЛИХОВИДОВА, фото автора