Аллергия на рабочем месте

Две недели назад в нашей газете было опубликовано открытое письмо жильцов дома № 34 по ул. Ильича. Речь в нём шла о непростом сосуществовании жителей и сотрудников службы судоисполнителей, занимающих в доме цокольный этаж. В письме люди жаловались на шум, дым, аромат бензина и беспорядочный паркинг. После публикации начальник Чеховского районного отдела судебных приставов Ольга Жукова захотела дать распространённый публичный ответ. Кстати, оказалось, что она руководит отделом всего около полугода, а до неё здесь сменилось шесть или семь начальников. – Ольга Анатольевна, как мы поняли, опу­бликованное письмо вы­звало у Вас негодование. С чем Вы не согласны? – Мне не понятно, с чего сделан вывод, что у нас в от­деле курят, пьют, шумят, ве­дут себя из ряда вон. То, что мы здесь находимся, не моя прихоть. Помещение нам вы­делила местная администра­ция. Мы занимаемся тем, что взыскиваем деньги в бюджет. От нашей работы многое за­висит. Люди получают пен­сии, дети – алименты. И, на мой взгляд, у тех, кто несёт службу в отделе, действи­тельно, призвание к этому делу. Работа очень тяжёлая. На приём к нам приходят по сто человек в день. Я не могу каждому запретить курить на улице, громко разговаривать или парковать машины. – Жильцы дома обра­тились к нам в редак­цию, рассказали то, что ви­дели все эти годы, и газета не могла проигнорировать их жалобу. – Понимаю. Но мы не ви­новаты, что у них разыгра­лась фантазия. – Но люди все, как один, говорили, что весной и летом в квартирах невозможно дышать, разве что сигаретным дымом, и всё потому, что приставы курят прямо под окнами. Фантазия ли? – Смотрите, с утра до ве­чера у нас бывают взыскате­ли, должники, представители органов власти. Ни приста­вы, ни я не ходим за ними по пятам и не фиксируем каж­дый их шаг. И главное, что хотела бы донести, – наши сотрудники не курят в каби­нетах и под окнами дома. – Но есть фотография, сделанная жильцами, на ней – две сотрудницы, курящие у входа в отдел. – Ну, может, в моё отсут­ ствие. Может быть. А когда у нас приставы жарили шаш­лыки у забора детсада? Это вообще за гранью. – Историю с шаш­лыками, как пишут жильцы, они наблюдали летом из своих окон. Но их гораздо больше беспокоит шум от ранних сборов на рейды, громкой музыки, хлопанья железной дверью. – Шашлыки при мне точ­но затеять не могли. В отде­ле категорически запрещено проводить какие-либо меро­приятия. Есть специальное распоряжение. А шум никуда не денется, хотя железную дверь мы заменили на новую. Что касается рейдов, то мы «навещаем» должников не на своих машинах. Наши води­тели – сотрудники других ор­ганизаций: ЖКХ, налоговой, Мосэнергосбыта. – И все собираются здесь во дворе? – Они заезжают за су­дебными приставами и тут же уезжают. При этом мои сотрудники никакую му­зыку здесь не слушают. Но и запрещать что-то людям со стороны они не могут. К тому же, совсем рано утром рейды начинаются крайне редко, чаще с десяти либо с трёх часов дня. В другое время должников не застать. И для этого у нас всего один день – среда. – Остаётся ещё одна проблема. Свои ав­томобили приставы и, как мы выяснили, сотрудники других организаций ставят не только на выделенном участке у входа в отдел, но и за его пределами, под ок­нами квартир и вдоль дет­садовского забора. Так и есть? – Да, и там мы тоже ино­гда ставим машины. – Но это разве терри­тория для парковки? – Это общая территория. – Получается, что пре­тензии жителей к за­паху бензина обоснованы. А ведь во дворе и без того много машин. – Далеко мы не заезжа­ем: три–пять сантиметров за границами участка – это нормально. И потом, не мо­гут же все люди, кто при­езжает к нам, идти пешком через весь город. Они до­бираются на машинах, кото­рые надо где-то парковать. Это касается и приставов, и третьих лиц. – Может, стоит огоро­дить дополнительный участок асфальта с другой стороны дома, как предла­гают жильцы? – Поверьте, что это не за­висит от меня напрямую. Ни я как начальник, ни кто-то из приставов, конечно, не смо­жем этого сделать. Нет у нас полномочий огородить или заасфальтировать что-либо. Согласны? – Вопрос-то не в этом. Суть в том, что люди несколько лет подряд пытались найти компромисс… – Не знаю, кто приходил в отдел, кому жаловался, по какому поводу. За те семь месяцев, что я здесь рабо­таю, со мной никто ничего не выяснял. Хотя в любой день меня можно найти в кабине­те, и служебные телефоны у нас включены круглосуточ­но. За это время лично мне стало очевидно, что наше помещение не пригодно для работы. Сейчас придёт весна – у моих сотрудни­ков опять начнётся аллер­гия. Виной тому страшная сырость во всех кабинетах. Ещё нам попросту не хвата­ет места. Штат большой. Но, к сожалению, наша работа осложняется определённы­ми обстоятельствами. Я по­нимаю, что у жильцов дома есть желание, чтобы мы от­сюда съехали. У меня самой это желание возникло, как только я сюда пришла. – Вы что-нибудь пред­принимали? – Я обращалась в адми­нистрацию, притом, триж­ды. Просила предоставить нам другое помещение. Мы получали официальные от­казы. А недели четыре на­зад у нас побывал руко­водитель администрации Чеховского района Илья Поночевный. Он осмотрел помещение и сделал вывод: «Да, работать здесь невоз­можно». Наши сотрудники и люди, которые приходят на приём каждый день, даже, простите, в туалет не могут сходить. Всё поче­му? У нас в отделе практи­чески нерабочий санузел. Поночевный пообещал, что рассмотрит наш вопрос как можно скорее. Спасибо ему за то, что уделил нам вре­мя. И хотя на сегодняшний день помещения пока ещё нет, вопрос о переезде – первоочередной и о стрый. – И как Вы представ­ляете себе помещение для службы судебных при­ставов в идеале? – Мы надеемся, что мест­ные власти учтут все недо­статки этого помещения и в ближайшее время всем нам помогут. При этом мы подни­мали вопрос о нежилом и от­дельно стоящем помещении. – А до этого, кстати, где располагался от­дел судоисполнителей? – Ещё пять лет назад наш отдел находился там, где сейчас находится Росреестр. Кабинеты службы были на первом этаже. По-моему, это было очень удобно. Но поче­му приставов оттуда пересе­лили, понятия не имею. – Знаете, как и сказа­но в письме, у жиль­цов как раз создалось впе­чатление, что приставы также не рады всей этой ситуации. – Так и есть. Вот такое соседство. А что делать? У нас здесь нет шумоизоляции, поэтому слышно всё. Наши сотрудницы, бывает, задер­живаются до восьми–девяти часов вечера. Забирают в со­седнем садике своих детей и возвращаются вместе с ними обратно. У каждого в нашем отделе – минимум по одному ребёнку. И несмотря на это, приходится трудиться много и долго. Так что «новоселье» в наших интересах. Хочется думать, что через несколько месяцев всё будет хорошо. А когда снова соберу коллег у себя, ещё раз озвучу им все претензии жильцов перво­го подъезда. Между тем, за­мечу, что сама я не курю и остальным не советую. Беседовала Анастасия МЕЛЬНИКОВА, фото автора