Униженная старость

Школьная учительница из Столбовой Прасковья Александровна Рутченко всю себя отдала детям: многочисленным ученикам, сыну, внучкам. Но труженица тыла и вдова фронтовика-орденоносца уже полгода не дышала свежим воздухом, ей некому подстричь даже ногти, хотя в соседней комнате живут близкие люди. Прасковья Запаснюк в во­йну с 18 лет, пока Украина была оккупирована фаши­стами, «бегала», а затем бо­ролась с ними на трудовом фронте. – Во всяких щелях прята­лась, дома никогда не ноче­вала, потому что меня семь раз отправляли в Германию на работу. В каждом списке я числилась первой. В лесу у партизан была, – вспоминает обрывками учительница рус­ского языка и литературы с педагогическим стажем с по­бедного 45-го. Вот уже полвека она жи­вёт в России. Работала в По­дольском интернате, Мещер­ском медучилище, а с 1970 по 1991 годы – в школе посёлка Столбовая, откуда и ушла на пенсию. Сын развёлся с женой из-за её пристрастия к спирт­ному, ушёл в новую семью, алименты не платил. Броси­ла двух дочек и непутёвая родительница. Теперь им су­дья – земля сырая. Бабушка заменила девочкам и маму, и отца. Со смертью единствен­ного сына в 2005 году «ушла в себя». Старшей внучке из-за хронического безденежья пришлось бросить учёбу в медицинском училище и пойти зарабатывать, где под­ворачивалась возможность. Затем Таня пошла по стопам матери, освоив на рабочем месте профессию кранов­щицы. В 2001 году она при­ватизировала свою комнату в «трёшке» на улице Школь­ной, 11. Так родовое гнездо стало коммунальным. А пять лет назад Татьяна, когда её второму сыну было три неде­ли от роду, вообще вынужде­на была съехать на съёмное жильё, чтобы оградить свою семью от пьяных выходок сестры. Видимо, на Светлане отыгрались гены. – Младшая внучка со мной живёт. Питание у нас есть. Сегодня кушала. Но не помню что. Пенсию получаю неплохую – 8760 рублей, – перечисляет блага старушка. Однако в соцзащите нам сообщили о сумме почти в 19000 руб., включая доплаты. – Нет у меня таких денег, – разводит руками пенсионерка. Неладное выявило Стол­бовское первичное отделение районного общества «Боевое Братство». В канун Дня Побе­ды его представители обходи­ли ветеранов, чтобы узнать, какую оказать помощь. Но через дверь гостей обложили нецензурной бранью. Конеч­но, это была не пожилая пре­подавательница словесности. Неоднократно жаловались старшей внучке, что их не пускают в дом, и коллеги пе­дагога, которые безуспешно приходят проведать старей­шую учительницу. Поэтому подарки передают через прав­нука-шестиклассника. Со слов старшей сестры, 32-летняя Светлана годами не работает, хотя по диплому полиграфист. Но долго нигде не задерживается – до первой зарплаты. Долг за квартиру составляет около 200 тысяч рублей – и это при имеющих­ся ветеранских льготах. На ба­бушкину пенсию живёт? Ещё старушка продала земельный участок и купила внучке ма­шину. А родственница даже ногти подстричь благодетель­нице не может. Судя по их не­имоверной величине, это не делалось уже несколько лет. Татьяна с мужем как-то рас­паривали ступни Прасковьи Александровны в пяти тазах и обстригали гигантские ног­ти ножницами по металлу. Да, здесь требуется хирургическая помощь. Кроме широких та­почек на ноги с длиннющими «звериными когтями» ничего не налезает. Вот и на улицу не выйти. На День Победы Татья­на не первый год пытается уговорить бабушку выехать хотя бы на площадь посёлка на торжества. Но участница войны выбирает сто грамм боевых с собутыльницей Свет­ланой. И так в будни и празд­ники. Татьяна предлагала за­брать её в свою «двушку», где живёт семья из четырёх чело­век. Но Прасковья Алексан­дровна отказывается, мол, куда ж из своей комнаты, да и млад­шую внучку-сиротку бросать не хочет. Не удалось Татьяне и оформить опекунство. Требо­валось согласие подопечной. Бабушка, посоветовавшись с любимой внучкой, передумала. – Сколько можно это всё скрывать? Я хочу, чтобы ба­бушка не голодала. Еда, ко­торую приношу, ей не до­стаётся. Хочу, чтобы к ней уважительно относились, а не материли. Я хочу бабушке спо­койной жизни. Последний раз мы вызывали полицию 5 мар­та, когда сестра в пьяном угаре с ножом бросалась на кварти­рантку. – Чуть-чуть мне уже оста­лось, скоро помирать, – по­вторяет старушка, как заез­женная пластинка. Но это не повод оставлять умирать человека. Алёна СЕРЁГИНА, фото автора