Приходите завтра?

«Приезжайте – жена рожает!» «Поздравляем! А мы тут при чём? Вы сейчас в милицию звоните!» С этого анекдота из жизни, когда муж с перепуга вместо номера «скорой» набрал «02», много лет назад произошло моё заочное знакомство с дежурной частью. Недавно оно невольно продолжилось, но было уже не так весело, и третьей встречи не хотелось бы. В этот раз я составляла компанию знакомой, которая шла с заявлением в полицию. – Это быстро, отдать и всё, – по горькому опыту знала Тася, тем более что текст она заранее набрала на «компе» и распечатала. На бывшего гражданского мужа она отнесла уже пачку за­явлений, но по всем было отка­зано в возбуждении уголовно­го дела. Очередное было о том, что он обворовал её и перевёз имущество в свою квартиру. Вход в здание полиции пре­граждал турникет. Сидящей рядом с ним за столом девушке в форме, которая приклеивала в какие-то бумаги фотографии, Тася объяснила цель прихода. – Туда, – махнули нам. И документы даже не потребова­лись, а я переживала, что иду без паспорта. В пятницу вечером здесь было многолюдно. На сту­льях у входа чего-то ожида­ли парень с девушкой, то ли вместе, то ли врозь. Возле «дежурки» стояли трое в по­гонах. Наряд немедленного реагирования что ли ждал вызова? Или это охрана? Кто ж знает! А у самого «окош­ка» из посетителей никого не было. Но мы рано обрадова­лись. За нами успела собрать­ся очередь, пока дежурный в «аквариуме» уделил нам вни­мание, а потом долго изучал написанное. Подошла ещё с заявлением от руки молодая женщина со школьником, а позже и двое юношей, каза­лось, навеселе. – Я сел в электричку, вы­шел, а паспорта нет! – под гогот прыснувшей группы со­трудников возбуждённо объ­яснял у турникета один из них. – Туда, – кивнули и им в нашу сторону. Наконец, с другой стороны стекла раздался прерывавший­ся из-за барахлившей системы связи голос: – Почему к нам? – Потому что по террито­риальному… Как же это на­зывается? Ну, вы же понимае­те. Он живёт здесь, и всё, что украл, тоже здесь. – Называйте, как хотите. Почему сразу не обратились? – Не могла, я ж из другого района, – попыталась оправ­даться Тася. – Он вам кто? – Сожитель… Весь разговор происходил во всеуслышание. Присут­ствовавшие грели уши. Пред­ставьте, как провалилась бы сквозь землю пострадавшая с заявлением об изнасилова­нии, сообщая интимные под­робности аудитории неволь­ных слушателей-зевак. Дежурный принялся куда- то названивать, о чём-то с кем- то говорить. Из-за задержки «пьяный подросток» начал материться. – За языком следи! Сейчас загремишь! Здесь везде аудио- и видеозапись, – урезонил па­цана старший из наряда. А дежурный продолжил листать приложенные к заяв­лению снимки похищенных вещей. – Это что? – Семейная ценность, ещё дед мастерил. – Единственная в мире? – усмехнулся сотрудник. И снова взялся за телефон. В этой пау­зе женщина за нами в очереди простонала, что её с заявлени­ем футболят весь день. Она с сыном вернулась из отпуска и застала обчищенное благовер­ным жилище: – Да мне и не нужны эти вилки, лишь бы он получил по заслугам. Всё время, пока мы нахо­дились в отделении, не поки­дало ощущение, что мы едем в час пик в переполненном автобусе. Постоянно мимо нас проходили люди то в форме, то в гражданке, то по одному, то по несколько человек и ло­мились в правую закрытую дверь. На их стук кулаками и связками ключей дежурный открывал дверь, нажав кнопку. Кроме этого, у окошка лежали какие-то талмуды, и нас пери­одически отодвигали, чтобы туда что-то записать. В один из таких «подходов» нам вообще объявили: – Не стойте все здесь! Ждите у входа. Ума не приложу, как в та­ких условиях можно сосредо­точиться, чтобы написать заяв­ление, если не принёс готовое. – Вам нужен талон-уве­домление? – наконец-то спро­сил «человек-амфибия». – Конечно, нужен! – А зачем он вам? – Но вы же его зачем-то выдаёте. Значит, нужен. – Тогда приезжайте через два часа или ждите, может, в течение часа зарегистрируем. Ещё можете позвонить, чтобы узнать номер. – Это специально, – про­шептала Тася. – Мы уйдём, а он заявление – в корзину. У меня уже так теряли. Пока мы размышляли, свой опус протянула обворо­ванная мамочка: – Принимайте здесь! Больше я уже никуда не пой­ду! Я с семи утра тут с ребён­ком мотаюсь! – Подушки, вилки, – усме­хался, читая, дежурный. Заявление принял и тоже предложил подъехать че­рез два часа. Обе женщины пожалели, что не сделали копии, чтобы сотрудник на них расписался. В дежур­ной части услугу по ксеро­копированию не оказывают, и обратно заявления, чтобы откопировать, не выдают. Оставалось только записать фамилию принимавшего. На выходе до нас долетел обрывок диалога: – Я сел в электричку, вы­шел, а паспорта нет! Это к вам? – Нет, не к нам… Тася вернулась спустя три часа. Её заявлением ещё даже не занимались. Дежур­ный снова листал, вздыхал, но талон всё же выдал, который оформил при ней. Прошла неделя. По заявле­нию пока тишина. Дина ТРОИЦИНА Для «чайников»: Полиция обязана принять любое за­явление о преступлении, даже аноним­ное, причём зарегистрировать особым способом с присвоением порядкового номера и внесением в регистрацион­ный журнал. О вашем сообщении должны знать оперативный дежурный, офицер, кото­рому поручено проверить информацию и принять решение, регистратор, дело­производитель и оперативники. Схема продумана так, чтобы максимально ус­ложнить нерадивому, подкупному или просто ленивому полицейскому проигно­рировать обращение. Заявителю обязаны выдать талон- уведомление с номером заявления. Следить за правильностью регистрации обращений обязан начальник террито­риального органа, причём ежедневно, а ещё в каждом отделе – специальная кон­трольная комиссия.