Там, где кончается асфальт

Бутырки Чеховского района – это не филиал самой крупной тюрьмы российской столицы и не «двойник» одноимённой группы, выступающей в стиле русского шансона, а обычная деревня. Но отправляясь в дорогу, мы на всякий случай насушили сухарей, заучили «Запахло весной» и поколесили на задворки Стремиловского поселения. Уж послали, так послали. Короче, мы заплутали. Встре­тившийся прохожий объяснил: Бутырки – это «там, где конча­ется асфальт, не промахнётесь». Снова проезжаем Мерлеево, Спас-Темню, за храмом спуска­емся в овраг и попадаем в тот же неопознанный населённый пункт. Ни дорожного указателя, который мог бы сориентировать, ни души. Навесные замки и редкий челове­ческий след на свежем снегу. У последних домов натыкаемся на... вождя мирового пролетариата (в мраморе). Как после выяснилось, коттедж напротив… сотрудника службы охраны российского пре­зидента. Ха, в Бутырках! Вот так ирония судьбы! Телохранитель и приволок под свои окна демон­тированный памятник. Вдобавок секьюрити Путина – охотник. На столбе трофей – рогатый череп. А ещё, оказалось, в деревне проживает даже бывший дипломат. Но двери нам не открыли. – Хо-зя-ева? Людиии? Is anybody home? – чуть голос не со­рвала у ворот с признаками жизни. Наконец, на сигнал маши­ны вышла дачница из Москвы. Выпытали, что дом 35 лет назад достался ей по наследству от ба­бушки Шуры. – Я не могу разговаривать, я без головного убора. Он Вам всё скажет, – махнула женщина в сто­рону избушки местного деда Жени. Ишь, какая благородная мадам! О, чудо! Ещё живые люди. Мо­лодая мама из соседнего садового товарищества везёт на саночках малыша. Её тоже как-то раздира­ло любопытство, отчего же прои­зошло «совершенно непонятное» название, но поиски в Интернете ответа на загадку не дали. – Странная деревня: ни старосты, ни контейне­ров, ни дорог нормальных. Мусор и тот к нам выбра­сывают. Дорогу вот сдела­ли. Она была совершенно безобразной. Я сама письма в район писала. Сплошная убогость! Но всё же здесь хо­рошо: речка, петухи поют, а зимой своя прелесть. Ну, уда­чи вам! – пожелала собесед­ница, поинтересовавшись, в какой же газете можно будет почитать об истории Бутырок, если нам улыбнётся удача. Уф, улыбнулась! Старче заста­ли дома. Он появился на лай своего пса Дика, удостоверился, что мы к нему, снова исчез, а затем напра­вился к калитке, впряжённый… в большие сани. Я даже опешила от такого приёма. Ну, ладно бы па­тефон заиграл туш или на худой конец расстелили бы под ноги ков­ровую дорожку, но чтобы хозяин как рикша подвозил к дверям, нет, ну, право, это уже лишнее. Однако такси было подано не про нашу честь. Дедушка всего-навсего от­правился за сухостоем в лес: зи­ма-то всё никак не кончалась, а с запасами дров не рассчитал. Евгений Гаврилович Дерябин здесь пятилетним мальцом встре­тил войну, которая отняла у него двух старших братьев. Учились местные ребята сначала в церковно-приходской школе при храме в Спас-Темне, после четвёртого класса ходили за три километра в семилетку в Васино. Гаврилыч считает, что поэтому до сих пор и не мается артритом. Старожил рассказал, чем знамениты его Бутырки. До революции, одна на всю округу, в деревне работала мельница, которую на берегу под горой установил заезжий владелец. От неё сохранились лишь сваи. Предприимчивый собственник выстроил себе большой дом, застраховал и… сжёг его. После войны на Наре даже стояла мелкая гидростанция. И плотина была: вода падала с высоты в четыре метра. За запрудой эту бурлящую реку с девят­надцатиметровой глубиной в народе называли «бучей». И пилорама действовала. А с «горбачёвской перестройкой» всё начало разваливаться. Почему же Бутырки? Дед Женя толкует, что свя­зано это со словом «бут». Под слоем песка в этих местах залежи плит строи­тельного камня. За счёт это­го якобы деревня держится на крутом берегу. Кстати, по реке проходит граница с Серпуховским районом. А вот с криминалом имя населённого пункта житель не связывает. Спокойно здесь, раз­ве что, бывало, зимой пустые дома чистили. Однако отправившись за дровами, Дерябин калитку оста­вил настежь. Нет водопровода, газа, только электричество. А дорогу через де­ревню проложили благодаря тому, что в Бутырках в 80-е годы соби­рались построить животноводче­ский комплекс, по слухам, даже с выпуском сосисок. Не сложилось. Автобус ходит до Спас-Темни – и то лишь летом. А от Бутырок до Чехова-то 22 км! Евгений Гаврилович держит двух коз, шестерых козлят, кур, а ещё кормится своими овощами с огорода, пьёт сырую воду из местного родника. – Умерла русская деревня. Мы раньше на этом поле картош­ку сажали. В каждом дворе корову держали, по два поросёнка, овец, кур. Крестьянин был добытчиком. Я этим трудом не брезгую, на ква­дроциклах не езжу. А теперь всё под дачи продали. Наших в деревне только трое осталось, осталь­ные все приезжие. Встречать­ся не с кем. Единственная ра­дость – на Пасху на кладбище у церкви сходить, где лежат все, с кем вырос, вспомнить их… Ты всё записывала и фотографировала? Не хочу я в газету! Я и «дур-ящик» не люблю смотреть! «Чита­ют Все»? Новая что ль? Хотя, ладно, я её не читаю, – сказал бутыркинец (или бутырки­чанин?). Даже уж не знаем, огорчаться или радоваться, что нас не читают… Бутырки. Елена ЛИХОВИДОВА, фото автора